Будда
Будда – просветленное человеческое существо. Он не Бог, не Аватар и не посланник Бога. Он – человеческое существо, которое благодаря своим собственным усилиям достигло полноты человеческого совершенства. Он обрел невыразимое состояние, которое мы обозначаем словами Просветление, Нирвана или состояние Будды. Когда мы обращаемся к Прибежищу в Будде, мы обращаемся к Прибежищу в таком смысле. Мы не просто восхищаемся им на расстоянии. Сколь бы ни велика была пропасть между нами и Буддой, эту пропасть можно преодолеть. Мы можем преодолеть ее, следуя по пути, практикуя Дхарму. Мы тоже можем стать Буддой. Мы тоже можем достичь Просветления. В этом – великое послание буддизма. Любой человек без исключения, прилагающий усилия, может стать таким же, каким стал Будда.
Следовательно, когда мы обращаемся к Прибежищу в Будде, мы обращаемся к прибежищу в нем как в живом воплощении духовного идеала, которого мы на самом деле можем достигнуть. Когда мы обращаемся к прибежищу в Будде, мы как будто говорим: «Вот таким я хочу быть. Вот чего я хочу достичь. Я хочу быть просветленным. Я хочу развивать полноту мудрости, полноту сострадания». Обращение к Прибежищу в Будде означает, что мы принимаем Будду, принимаем состояние Будды в качестве нашего личного духовного идеала, чего-то, чего мы сами способны достичь.
Практиковать аскетизм
Любое потребительство тибетские монахи начисто презирают. Люди много и часто гоняются за теми вещами, которые, по их мнению, сделают их счастливее. Но вся материальная составляющая ничего общего не имеет со счастьем и точно не достигается в погоне за какими-то материальными ценностями. Человек тратит очень много времени на то, что ему совершенно не нужно: новенький айфон, какие-то украшения или брендовые вещи — все это чрезмерная, излишняя суета. Необходимо научиться сократить свои потребности и свести их к минимуму для того, чтобы научиться тратить свое время более рационально.
Причины монашества
Теперь мы немного поговорим о том, какие же обстоятельства приводили представительниц прекрасного пола на путь монашества.
На первый взгляд, это стремление к духовному росту и желание достичь просветления, но на деле все было не так очевидно. Существовали случаи, когда женщин в буддийскую общину «приводили» такие трагедии, смерть детей или мужа.
Как видите, причины, по которым женщины обращались к религии первоначально были различными, однако, это не влияло на то, что впоследствии они искреннне стремились к состоянию просветления и изучали Дхарму.
В наше время существует несколько женских храмов. Давайте узнаем, где они находятся.
- Дрикунг в Тибете — это женский монастырь, находящийся поблизости от известного храма Дрикунг Тил и являющийся его филиалом.
- Тикси Компа в Ладакхе — монастырь школы Гэлуг, состоящий из десяти храмов, одним из которых и является женский монастырь; также там есть школа для девочек. (на фото ниже)
- Наро Потанг в Тибете на территории Индии — одно из самых популярных мест для туристов, которые приезжают туда, что пройти религиозный обряд Пуджа.
- Цангту в Лхасе — это крупнейший женский монастырь, в котором проживают более 100 монахинь. Цангту известен тем, что его можно свободно посещать в качестве туриста и даже принимать участие в разных церемониях наряду с монахинями. При монастыре существует и больница, в которой работают профессиональные врачи.
- Долма Линг в Монголии — первый женский монастырь в Монголии.
На алтаре дома
Основная буддийская практика должна быть направлена на развитие способности видеть ясно. Последнее означает полное и абсолютное пребывание в “здесь и сейчас”, освобождая свой разум от построения пространственных и временных отношений. Ум не должен находиться где-то в другом времени или думать о других местах. Она должна отражать текущую реальность – время и место, где человек находится в каждый данный момент. Когда эта способность развита, восприятие меняется, оно становится чистым. Это первый шаг к познанию природы состояния будды. Состояние “здесь и сейчас” – это медитация, ее внутреннее содержание. Поэтому буддист, пьет ли он чай, убирается в квартире или готовит еду, должен стремиться к медитации, развивая чувство “здесь и сейчас”. При личной встрече и в ходе специальной процедуры он дает прибежище новичку. Только тогда практика новичка становится осмысленной.
Березки и церкви
Я чувствую себя русским, я люблю Россию, это мой дом. Ностальгия или тоска по родине — мне не близки эти термины, это гораздо более сложное чувство. Я приезжаю на родину каждый год минимум на месяц, не только в Москву и родной Петербург — побывал также в Новосибирске, Петрозаводске, Краснодаре, Ростове-на-Дону и Крыму. В Крым я давно влюблен.
Весь Крым знает горы Бойко и Мангуп, а местные жители — и православные, и мусульмане, и буддисты — верят в духов гор. Впрочем, мне лично не близки подобные суеверия.
В 2014 году я организовал там группу медитации, которая до сих пор существует, потом провел групповой ретрит в Байдарской долине под Севастополем. Это был первый в истории Крыма ретрит в корейском стиле, два дня десять человек крымчан и я занимались медитацией. Также я провел солоретрит в Бельбекской долине на гряде Арман-Кая.
В России очень толерантные люди: во всех городах, где я был, ходил по улицам в своей монашеской одежде и нигде не встречал никаких проблем. На самом деле я даже не задумываюсь о том, что на мне, но так полагается монаху, и я уважаю традиции.
Распорядок дня
У храмовых детей нет детства в привычном понимании – с игрушками, сладостями, мультфильмами и родительской опекой. Они с самых первых лет жизни подчиняются строгим монастырским законам, где день начинается очень рано, в 4-5 утра, а заканчивается около 9 вечера.
Большую часть времени занимает обучение. Мальчики изучают основы религии, медитационные практики, пишут, читают, зачитывают священные тексты, учат языки – санскрит, тибетский, английский.
Когда они не заняты учебой, то помогают старшим. Как известно, чаще всего монахам запрещается работать – они питаются тем, что подают миряне. И младшие вместе со старшими уходят к людям собирать подаяния, а затем распределяют еду к обеду, прибираются на территории.
Условия содержания могут меняться от одного заведения к другому. В маленьких храмах близ небольших деревушек условия более суровые, потому что местные жители не могут давать монастырю разнообразный провиант в больших количествах.
В то же время есть и другие монастыри, где для каждого предполагается отдельная, по-современному оборудованная комната с компьютером и всем необходимым. При некоторых крупных храмах содержатся университеты, где юноши могут получить качественное высшее образование.
Однако не стоит думать, что для храмовых детей совсем нет развлечений. Малыши есть малыши – и часто они играют в групповые игры, в мяч, общаются друг с другом, по выходным смотрят познавательные фильмы и передачи. Когда они только попадают в свой новый дом, то часто плачут, скучая по семье, но вскоре быстро привыкают и даже сами отказываются ехать домой на каникулы.
Когда послушники совершают ошибки, например, сбегают с территории, старшие по-доброму проводят беседы, объясняют правила поведения и поводы своего беспокойства. Главное, что прививается ученикам – добро и способность дарить его миру.
Различие между храмовыми детьми и уже состоявшимися монахами заключается в том, что первые постигли еще не все буддийские догмы, приняли далеко не все обеты, а потому не могут принимать участие в некоторых обрядах и церемониях.
Первые впечатления и трудности перевода
Во время многочасового перелета с пересадкой у меня в голове крутился только один вопрос: «Что я делаю со своей жизнью?», приправленный большим количеством нецензурной лексики. От переживаний у меня даже поседела бровь. Меня встречали два поляка, один из которых должен был говорить по-русски, но после первой же фразы стало понятно, что русским он не владеет вообще.
Первое впечатление было, что я попал в мир, построенный из кубиков лего. Корейцы — абсолютно невизуальная нация, и Сеул произвел на меня угнетающее впечатление. После Санкт-Петербурга и Москвы, после каналов и набережных, высоток и Кремля, я оказался в мире новостроек, одинаковых улиц и отсутствия ориентиров. И это один из самых больших мегаполисов мира — в агломерации Сеул-Инчхон проживает около 24 млн человек, здесь огромное метро, поездка в котором по одной ветке может занимать несколько часов!
Меня поселили в небольшом буддийском храме в южной части города Чангьëнса.
Корейцы в храме, естественно, не знали никаких иностранных языков. С моим старшим братом-поляком мы общались на английском, он был настоящий полиглот и постоянно меня этим фрустрировал. С другим поляком, которому было за 50, говорили на польском. Он решил, что если я русский, то должен понимать польский. Я пребывал словно на другой планете, плохо осознавал, что происходит вокруг, мог заблудиться в коридоре на этаже.
Сначала я дико тосковал по родному языку: это непередаваемое чувство, когда ты не можешь объяснить даже элементарные вещи и вынужден как глухонемой мычать и тыкать пальцем. Дзен — это передача от сердца к сердцу без опоры на сутры, что меня больше всего как дисграфика и дислексика подкупало. В жизни же всё оказалось совершенно не так, как в теории.
Не я один сталкивался с такими проблемами. Однажды у русского монаха из моего храма, который знал корейский еще хуже, чем я, возникла нужда поменять заграничный паспорт.
Основные правила монахов
Всякий, кто вступает в общину, обязан отказаться от всех земных удовольствий, оставить семью и все принадлежащие ему богатства. Главными правилами для него с этих пор являются: не убей, не укради, не пей спиртное, не ври, не прелюбодействуй, не пой и не танцуй, не отдыхай на мягкой постели, не будь корыстолюбивым, не принимай пищу в неположенный час, не пользуйся вещами, которые имеют сильный аромат.
На протяжении жизни буддийские монахи имеют право 3 раза вернуться домой, чтобы решить важные дела или оказать родным помощь. Всякий раз после этого в назначенный срок они обязаны занять своё место в монастыре. Если человек примет обет, а затем передумает и откажется от него, он будет осуждён обществом.
Тяжело ли уйти в буддийский монастырь и вернуться из него?
Для мужчины или женщины в Тибете уйти в монастырь это очень просто с нравственной точки зрения. Как например для нас поменять работу. Никто не то что не осуждает, но общество даже приветствует тех, кто будет развиваться сам, развивая при этом и общество.
В буддистские монахи уходят не от плохой жизни, но потому что дух тянет и невозможно без духовной жизни. Так же и уйти из монастыря в мир не сложно. Дошел ты до понимания, что теперь тебе надо завести семью и работать, неся полученное в люди, не проблема.
Связь с Учителем и соучениками остается крепкой где бы ты ни находился, ведь эта связь духовная, она выше кровного родства.
Все ли монахи являются просветлёнными?
Приходящие к Учителю или в буддистский монастырь люди различны по достоинству, и естественно далеко не каждый из них стремиться во что бы то ни стало получить так называемое «просветление» и достигнуть верха в практиках буддизма. Многие монахи всю жизнь в монастыре занимаются только хозяйственными делами, практически не уделяя внимания духовной составляющей. Есть разные профессии, они востребованы.
И лишь четверть монахов, а то и меньше, заняты непосредственно изучением философии и практикой Тантры. Многие монахи так до конца жизни и не приступают к серьезным практикам. Им достаточно и того, что они живут в среде духовно близких людей, некоторые из которых согласились на подвиг одоления себя и заняты тяжелым трудом развития в практиках буддизма.
Сангха
Сангха означает «духовное сообщество». Во-первых, это сообщество всех тех, кто духовно более продвинут, чем мы: великих Бодхисаттв, Архатов, Вошедших в Поток и т.д. В совокупности они образуют Арья-Сангху, или духовное сообщество в высшем смысле. Во-вторых, это сообщество всех буддистов, всех тех, кто обратился к Прибежищу в Будде, Дхарме и Сангхе. Если говорить об Арья-Сангхе, обращение к Прибежищу в Сангхе означает, что мы открываемся духовному влиянию совершенных существ, которые ее составляют. Это означает обучение у них, получение от них вдохновения, почитание их. В случае с Сангхой в более обычном смысле – сообщества всех буддистов – это означает наслаждение духовной дружбой и помощь друг другу на пути. Иногда вам не нужен высоко продвинутый Бодхисаттва, чтобы помочь вам. Вам просто нужен человек, немного более развитый духовно, чем вы, или просто несколько более чувствительный. Люди слишком часто блуждают в поисках великого гуру, но он им на самом деле не нужен, даже если бы такой человек оказался рядом. То, что им нужно – рука помощи здесь и сейчас, на данном отрезке пути, который они занимают в настоящий момент, и именно обычный друг-буддист может ее протянуть.
Конечно, прибежище в Сангхе в действительности нельзя понять вне контекста Трех Драгоценностей. Те, кто обращаются к прибежищу в Сангхе, непременно обращаются к прибежищу в Будде и Дхарме. Прежде, чем вы действительно обратитесь к Прибежищу в Сангхе, вы и другие люди, образующие Сангху, должны обрести общий духовный идеал. Именно это соединяет их вместе.
Но объединения в некое религиозное братство еще недостаточно для формирования Сангхи. Мы можем согласиться по поводу всех вопросов вероучения и даже обладать одинаковыми медитативными переживаниями, но это не делает нас Сангхой. Сангха заключается в общении – общении на основании духовных идеалов. Если мы находим общение с людьми на работе и вечеринках несколько бессмысленным, это происходит потому, что мы не общаемся на основе духовных идеалов. Мы можем обозначить тот тип общения, которое происходит в Сангхе, как «сущностную взаимную восприимчивость на основе общего идеала и разделяемых всеми принципов». Это общение к контексте Обращения к Прибежищу – совместное исследование духовного мира в среде людей, между которыми существуют отношения полной честности и гармонии.
Наиболее общепринятый вариант такого общения – между духовным учителем и учеником, но оно не ограничивается этим. Это может также иметь место между теми, кто является просто друзьями, или кальяна-митрами – хорошими друзьями в духовном смысле. Обращение к Прибежищу в Сангхе имеет место, когда на основе общей преданности Будде и Дхарме люди вместе исследуют духовное измерение, которое никто из них не в состоянии исследовать самостоятельно.
Поступок и чистая мотивация
Поступок — то, что делает человека буддистом хотя бы номинально. Принятие прибежища также подразумевает, что вы хотя бы временно принимаете фундамент учения Будды — закон кармы и её неизбежность. В соответствии с этим универсальным принципом, если вы действуете необдуманно и совершаете поступки, противоречащие морали, вам придётся испытать последствия этих поступков.
Ваша мотивация при принятии Прибежища должна быть в идеале честной и чистой. Если вами движут эгоистические желания или желания (пока что не следует отчаиваться и думать, что вы такой плохой и жалкий человечишка), скажем заполучить сиддхи от учителя, то тогда сам процесс инициации в буддизм (Дхарму) следует отложить, до того момента, когда вы не станете готовы к этому, но уже будучи чистым и простым в мыслях и стремлениях.
Немного из истории
В далекие времена, когда Индия была сугубо патриархальной страной, между мужчинами и женщинами отсутствовало равноправие, а женщина считалась существом грешным и порочным, что частично оказывало влияние и на буддизм.
В древних буддийских текстах встречаются уничижительные слова и характеристики по отношению к женскому полу — возможно, это было связано с тем, что монахи — мужчины таким образом пытались «уберечь» себя от разрушительного влечения к женщинам.
Согласно древней легенде, Будда занимался проповедями в парке, когда к нему пришла его тетя Махапраджапати, которая пожелала стать послушницей и его ученицей.
Как известно, сначала Будда отказал ей: монахами и послушниками в раннем буддизме были только мужчины. Однако один из его учеников вступился за женщин, желающих достичь просветления, и выразил мнение, что любой человек может встать на путь спасения своей души.
Будда подумал и согласился. Таким образом, монахами смогли быть не только мужчины, но и женщины. Появились первые женские буддийские общины. Конечно, такой поступок Будды был в своем роде революционным для древней Индии, поэтому он решил предписать определенные правила для монашек в буддизме. Их восемь.
Давайте ознакомимся с ними.
Otkat и kidalovo
У иностранцев было огромное преимущество. Все магазины, все торговые сети работали за взятки и откаты. Просто иногда это назвалось прямолинейно взяткой, иногда откатом, а иногда более цивильно — «входным бонусом». Я, как иностранец, прикидывался, что ничего не понимаю. «Хорошо, мы не против заплатить вам 2% наличными, но вы поймите, это не наша продукция. Что мы немцам об этом расскажем? Мы заплатим, без проблем, только подскажите, что нам немцам говорить? Где, в каком разделе сметы указать строку otkat?» — наседал я на русского директора. Тот повздыхает, повздыхает и махнет рукой: «А, давайте так». Я думаю, русские просто не хотели терять лицо перед иностранцем. Даже когда стали цивилизованно вести дела, когда стали оформлять договоры, в которых прописывался «входной бонус», это помогало.
Слово kidalovo мы тоже быстро выучили.
Правда, никаких особых ужасов не было. Брали товар с отсрочкой платежа, а платили не через 15 дней, а через полгода и только половину, а то и вовсе не платили. Что ж, мы стали закладывать эти риски в цену продукции.
А потом наступил 1998 год, в России случилась девальвация, и нашей компании срочно понадобились доллары — для расчетов с поставщиками, которые ничего и слышать не хотели о российских проблемах. Тут-то мои деньги и пригодились — я вложил более $10 000 и стал совладельцем компании. Впрочем, бизнесмен из меня был никакой. Тогда такие возможности были! Один мой друг, поляк, ими воспользовался. Он мне говорил: «Хуберт, надо ехать на полигон. Советской армии больше нет, а танки остались». Предлагал пилить их на части, отправлять в Польшу и сдавать на металлолом. У меня были хорошие контакты на железной дороге. Но я не захотел. А он заработал на этом.
В Питере я был довольно состоятельным человеком, с достатком выше среднего уровня — у меня была машина, я купил квартиру, потом еще одну…
Я никогда не работал ради денег. Только ради кайфа, только ради азарта, только потому что интересно.
Но интерес угас. Я ушел из фирмы в 2006 году — понял, что этот этап жизни прошел. В это же время развелся с женой. Стал думать: что делать дальше, как и ради чего строить жизнь. Некоторое время, опять же из интереса, работал таксистом, «бомбил». У таксистов своя мафия, все места распределены и стоят немалых денег. Подходит ко мне на площади Восстания старший — и спрашивает, что я тут делаю, как посмел встать. А потом произносит много интересных слов. И в конце: «Ты что, по-русски не понимаешь?» Я ему честно отвечаю: «Не очень хорошо, я же иностранец». Так и познакомились. Потом оказалось, что у него бабушка из Польши. Опять же — мне многое позволяли, потому что я иностранец. Дали место на Невском проспекте, на площади Восстания. Это было интересное время: знакомился с людьми, познавал их.
Дхарма
Дхарма – это Дорога или Путь. Это путь того, что я иногда называю высшей эволюцией человека, ступенью чисто духовного развития, выходящего за пределы обычной биологической эволюции. Существует множество определений Дхармы как пути. Мы говорим о Трехчленном Пути этики, медитации и мудрости, а также о пути Шести Совершенств: даяния, нравственности, терпения и терпимости, устремленности, высшего сознания и мудрости – Пути Бодхисаттвы.
Есть много различных определений, но основной принцип пути – тот же. Путь – это, по сути, путь высшей эволюции. Это все, что способствует нашему развитию. Дхарма, или путь, не должен отождествляться с тем или этим конкретным учением. Согласно утверждению самого Будды, Дхарма – это все, что вносит вклад в духовное развитие личности. Когда мы обращаемся к Прибежищу в Дхарме, мы, следовательно, вверяем себя всему, что помогает нам развиваться духовно – всему, что помогает нам расти в направлении Просветления, состояния Будды.
Это ясное понимание необходимо, но недостаточно. Обращение к Прибежищу в Дхарме означает, что мы не просто понимаем учение теоретически, но также на деле практикуем Дхарму посредством соблюдения буддийской этики, медитации и взращивания запредельной мудрости.
Особенности питания
Монахи, исповедующие буддизм, обитают в монастырях. Каждый их день проходит по жёсткому расписанию, отклонение от которого считается большим грехом. Буддийские монахи просыпаются в 6 часов утра и начинают свой день с молитвы. После её окончания они приступают к завтраку, состоящему из продуктов, принесённых в храм местными жителями. Сами себе еду отшельники не добывают и не готовят, по предписаниям религии они должны питаться только тем, что им достаётся от верующих в виде подаяний. В некоторых странах после молитвы монахи отправляются по улицам города просить милостыню. Еда, которую им дадут горожане, станет их завтраком. По традиции они должны съесть всё, что находится у них на тарелке, даже если продукты уже испортились.
Правила буддийских монахов позволяют им кушать дважды в сутки: рано утром и в полдень. После обеда им разрешено только пить воду и настои трав. Обитатели монастыря питаются исключительно скромными продуктами, пища для них является не удовольствием, а источником получения жизненных сил. Рацион буддийских монахов состоит преимущественно из растительной пищи, однако и здесь есть свои ограничения. Отшельники очень редко едят чеснок и лук, так как считается, что эти пряности усиливают половое влечение, а это для них недопустимо. Монахи не являются вегетарианцами, но мясо они могут употреблять только в том случае, если уверены, что животное было убито не ради получения пищи. А вот алкоголь, табак и наркотики у них категорически запрещены.
Запрет на приём пищи после полудня существует не просто так. В это время буддийские монахи занимаются самосовершенствованием, медитацией и чтением религиозной литературы (трипитаки), а наполненный едой желудок будет мешать им концентрировать свои мысли в нужном направлении. Также после обеда они принимают верующих, которые приходят в храм оказать материальную помощь, помолиться или получить благословление.
Тибетский буддизм
Тибетские монахи вместе со своими послушниками просыпаются с рассветом, в 4-5 утра, проводят привычные гигиенические процедуры и медитацию, часто групповую. Затем следует первый прием пищи, состоящий из риса, овощей, бобовых. В некоторых отдаленных северных районах Тибета, Бурятии, Тувы, Монголии разрешено употребление в пищу мясных и молочных продуктов, а также яиц.
Затем начинаются уроки, где будущие монахи читают священные тексты. Перед обедом полагается гимнастика. Тибетцы считают, что нужно иметь не только здоровый ум, но и тело.
После трапезы следует коллективная уборка территории. Вечернее время уделяется обучению и чтению, медитации, ужину и медитации перед сном.
В тибетских монастырях существует собственная система образования:
- Начальная школа – длится пять-шесть лет. Сюда дети поступают сразу, как только пришли в монастырь, вне зависимости от возраста, поэтому 6-летние малыши могут сидеть за партой с 15-летними, если их уровень знаний одинаковый. Здесь они занимаются чтением, учатся писать, изучают тибетский и английский языки.
- Средняя школа – длится три года. Обучение выходит на более высокий уровень – преподается философия буддизма, правила проведения различных обрядов, игра на инструментах для ритуалов. Также ученики практикуют лепку торм – особых фигурок из теста для обрядов.
- Философский курс – продолжается девять лет. По его окончании юноша может стать учителем – лопоном или настоятелем монастыря – кхенпо.
После монастырской учебы молодой человек делает выбор: либо продолжить работать здесь же, либо уйти в ретрит, то есть на уединенную медитацию, на три года. Иногда бывает, что юноша, завершивший обучение, решает вернуться к мирской жизни, жениться, завести детей. Это не возбраняется, ведь он может стать ламой-мирянином, которого называют «нагпа».
Путь к себе
В это же время я начал практиковать медитацию. Вера — это не мой путь. В буддизме ничего не нужно принимать на веру. Буддизм очень похож на бизнес. Можно быть хорошим теоретиком, но не иметь никакого бизнеса. Можно проводить семинары и учить других, как зарабатывать деньги, но самому быть бедным. В религии то же самое. Можно верить, но не уметь этого увидеть, сделать, испытать. А другой может не знать ничего, но чувствовать свое дело.
Бизнес — это практика, это не теория. А буддизм — это практика счастливой жизни. Это путь переживания, а не знание или умение. Если мы практикуем медитацию, если мы развиваем внимательность, осознанность, отпускаем свои желания, то начинаем счастливо жить. Мы управляем бизнесом своей жизни. Я не могу утверждать, я не мирянин, но я верю, что буддийская практика может делать жизнь счастливее во всех сферах — в семье, работе.
Почему я решил стать монахом? Раньше моя жизнь была похожа на серфинг — на гребне волны, быстро, прикольно. Но я решил заняться дайвингом — то же самое, но глубже. Другие эмоции, другие мысли, другие чувства. Буддийская практика — это дайвинг в себя. В 2006-м я нашел через интернет в Питере тайского монаха, который организовал мое пострижение. Стать буддийским монахом несложно и даже удобно — это можно сделать на любой срок. Я в любое время могу снять оранжевую накидку и вернуться в мирскую жизнь.
Последние четыре года я учитель медитационного центра Дипабхаван. Я учу людей, как медитировать, знакомлю с буддийской практикой и принципами, а в конечном счете — с тем, как стать более счастливыми. Чем интересен буддизм? В нем отсутствуют догмы. И каждый может взять то, что считает нужным. Кто-то будет делать медитацию Анапанасати (концентрация и наблюдение за своим дыханием. — Forbes.), кто-то — медитацию любящей доброты, развивать сострадание. Я против того, чтобы люди наклеивали на себя ярлыки — я добрый, я практичный, я христианин, я буддист. Это все делит людей, создает конфликты и в обществе, и внутри человека.
Когда мы практикуем буддизм, мы можем видеть, как исполняется закон каммы (на санскрите это слово звучит как «карма»). Проще говоря, это закон причины и следствия. Он очень простой для понимания. Каждый наш поступок, каждое слово, каждая мысль, намерение и желание обуславливают что-то следующее, что за ними происходит. Все, что мы делаем, оставляет отпечаток на нашем сердце и в нашем уме.
Очень часто бизнес и деньги ожесточают людей, такие люди все меньше обращают внимания на средства, для них важна только цель. И это переходит на семейный и дружеский уровень.
Невозможно в бизнесе быть жестким, а дома — мягким и душевным. В том числе и для таких людей мы проводим у нас в центре ретриты. Наши ученики молчат все семь дней ретрита — разговаривать не разрешается даже на бытовые темы. Кроме того, запрещено пользоваться любыми электронными устройствами (они все сдаются в камеру хранения), читать, делать записи. Эти условия созданы для того, чтобы мы могли посвятить максимум времени изучению себя. Примерно семь часов в день мы медитируем. И потом, когда возвращаемся в свою жизнь, то видим, что следует поменять и улучшить, а от чего следует отказаться. Ретрит — это одновременно и санаторий, и спортзал для души.
Заключение
Монахи-дети – распространенное явление в Азии. Они есть практически в каждом монастыре любого направления буддистской мысли. Малыши живут монастырской жизнью практически наравне со взрослыми, и эта жизнь не похожа на жизнь обычных детей в семье.
Однако глядя на них, не складывается впечатления, что они чувствуют себя в чем-то обделенными. Храм дает им много ценного — они постигают учение Будды, обучаются сотрудничеству и дисциплине, развивают в себе способность к добру и состраданию.
Большое спасибо за внимание, дорогие читатели! Надеемся, статья вам понравилась, и вы почерпнули из нее что-то новое для себя. Присоединяйтесь к нам, делитесь ссылкой на материал с друзьями и подписывайтесь на обновления по электронной почте, чтобы и дальше искать истину вместе с нами
Желаем вам всего доброго, и до новых встреч в нашем блоге!
